Чуваши всегда отличались трудолюбием и особым гостеприимством. «Кто бы ни зашел в дом, его они ни в коем случае не отпускали, не угостив. Если же ничего, кроме черного хлеба, у хозяев не оказывалось, то они делили с гостем и этот последний кусок хлеба. Обязательно подавали крестьяне нищим – кусочек хлеба или щепотку муки. Распространённая чувашская пословица «Продрогшего отогрей, голодного накорми» - звучит как важная заповедь,- пишет известный исследователь народной педагогики профессор Г.Н. Волков.

По чувашским традициям, приглашение в гости принято было повторять два раза. Приглашенные никогда не приходили с пустыми руками, с собой брали бочонок пива, лепешки, сыр и т. п.

Если на пути встречали направляющихся в гости, то их приветствовали так: «Хăна çулĕ такăр пултăр! (Пусть дорога в гости будет ровной!)», или «Çепĕççĕн калаçса ăшшăн юрламалла пултăр! (Ласково поговорить да с душой попеть пусть будет!)», или «Ыр кăмăлпа кайса ыр кăмăлпа килĕр! (С добрым кăмăлом пойти, с добрым кăмăлом вернуться!)».

Каждого гостя хозяева встречали у ворот, помогали распрячь лошадь, провожали в дом, усаживали за стол. По чувашским традициям, на переднюю скамью, напротив двери, садились женщины, а на боковую — мужчины.

В конце праздника уходящие благодарили хозяев: «Çитменнине çитерĕр, ытлашшине каçарăр! (Если чего не хватило — пусть добавится, а за лишнее — простите!)» или «Хыпар пулсан — пирĕн пата çитĕр! (Как весточка будет — к нам спешите!)».

Хозяева каждого гостя провожали до ворот и сами их открывали и закрывали.

Если в дом приходил человек во время обеда, то он говорил: «Апачĕ тутлă пултăр! (Пусть пища вкусной будет!)». В ответ его обязательно приглашали за стол: «Пирĕнпе апата хисеп ту! (Окажи нам почет, отведав нашей еды!)».

Цикл обрядности начинался с зимнего праздника испрашивания хорошего приплода скота — Сурхури (овечий дух), приуроченного ко времени зимнего солнцеворота. Основным смыслом праздника являлось окончание солнечного года (самый короткий день в году) и рождение нового солярного года.

Во время празднества дети и молодежь группами обходили подворно деревню, заходя в дом, желали хозяевам хорошего приплода скота, пели песни с заклинаниями. Хозяева же одаривали их кушаньями.

Совпадает с празднованием Коляды (Бог Зимнего Солнцестояния) у славянских язычников. Рождение Коляды несёт людям надежду на продолжение жизни, возвращение солнечного света и света знаний, способного победить тьму в природе и в сердцах людей. Самый известный обычай праздника — песни-Колядки с пожеланиями счастья.

После принятия христианства, празднование Сурхури и Коляды перенеслось на период христианского рождества (раштав) и до крещения (кăшарни, шуçи).

Ближе к обеду на горку выходили молодые женщины кататься на прялках, а к вечеру – пожилые женщины. Считалось, что скатывание с горки на прялках приносит успех в прядении и ткачестве, и также изгоняет болезни.

Провожали Çăварни торжественно и весело. В это время катались на лошадях, украшенных колокольчиками и платками, с пением и музыкой. Молодежь катались с утра до поздней ночи, а старшие устраивали пиршества с икерчĕ (блинами) и йăва (колобками).

Закрывали Çăварни всей деревней: в полночь зажигали чучело и скатывали с горки.

Чÿклеме, благодарения бога, проходит на масленицу, поэтому называется çăварни чÿклеме. Последовательность угощения пивом здесь выглядит следующим образом. Сначала пьют чÿклеме курки (ковш чуклеме), потом – сурăм курки (ковш в честь духа Сурам), третьим - савăш курки (любовный ковш).

Hа весну же приходился многодневный праздник жертвоприношений солнцу, богу и умершим предкам Мăнкун (перевернутый в наше время в православную пасху, примерно отмечается в период с 14 марта), который начинался с Калăм кун (в этот день поминают предков) и завершался Сёрен или Вирем — обрядом изгнания зимы, злых духов и болезней.

Первый день Калăма называется «çурта кун» (день свечи). За день до Мăнкун (примерно 20 марта) на месте керемет проводился обряд жертвоприношения духам далеких предков (хывни). Проводился обряд Калăм сăри (пиво калама). Перед поминками в ближайшую после смерти субботу и перед Великим Днем приглашали духов предков попариться в бане после того как все помоются.

В Сёрен (Вирем) молодежь ходила группами по деревне с рябиновыми прутьями и, хлеща ими людей, постройки, инвентарь, одежду, выгоняла злых духов и души умерших, выкрикивая «серен!». Односельчане в каждом доме угощали участников обряда пивом, сыром и яйцами.
Во время домашних молений выливали немножко пива из ковша и бросали кусочки лепешек в огонь печи. В период этого праздника проводился обряд çураçма (сватовство). Сваты приходили в гости со своим бочонком пива.

В конце ХIХ в. эти обряды в большинстве чувашских деревень исчезли.

Курак (время появления первой травы). В начале апреля существовал обряд сбора первых съедобных трав, из которых готовили разные яства, в том числе национальное блюдо суп салму. Ранним утром девушки и юноши шли в поля и лес первыми весенними травами и цветами. Восход солнца принято было встречать уже на месте сбора цветов. Затем юноши начинали состязания в силе и ловкости. Девушки состязались в танцах и пении. Затем, расстелив на траве скатерти, обедали принесенными из дома кушаньями. Вечером с музыкой, пением травами с букетами цветов возвращались домой.

За севом хлебов наступала пора уява (у низовых) чувашей и çинçе (у верховых), когда налагался запрет на все сельскохозяйственные работы (земля была «беременна»). Он продолжался несколько недель. Это было время жертвоприношений учўк с просьбами о богатом урожае, сохранности скота, здоровье и благополучии общинников.

Начинался уяв с обряда жертвоприношения на празднике «учук». Существует обычай встречи (уявкĕтни) и проводов уяв (уявăсатни). Для его встречи молодежь и старшее поколение села отправлялись на околицу, располагавшуюся к востоку от селения, и до позднего вечера водили там хороводы, играюли в обрядовые игры. В деревню возвращались с песней «уявюрри», открывавшей пору молодежных гуляний и хороводов.

Завершался уяв с наступлением сенокосной поры (уявăсатни). Последний день уяв справлялся особо торжественно. Во многих песнях последнего уяв звучала тема сожаления об уходе этой прекрасной поры. Перед началом основного торжества группа сельчан обходила с песнями деревню по направлению солнца. Уяв провожали уже на закате солнца также с песнями: все участники обряда отправлялись на западную окраину деревни и, в последний раз исполнив здесь уяв юрри, возвращались в деревню уже под обычную застольную песню ĕçкĕ юрри.

Завершение уборки хлебов отмечалось молением духу-хранителю овина (аванпатти). Перед началом потребления хлеба нового урожая устраивали всем родом моление-благодарение с пивом аван сари (дословно — овинное пиво), для которого все блюда приготовлялись из нового урожая. Моления завершались пиршеством автан яшки (щи из петуxа).

Çимěк начинался в пятницу вечером - связано это с тем, что у чувашей отсчет нового дня начинался с вечера. С вечера варились яйца (верили, что умерший ребенок этими яйцами играет). На следующий день после мытья в бане надевали светлые праздничные одежды и после обеда проводили обряд жертвоприношения духам предков (çураçма хывни), сопровождаемый жертвенным возлиянием и употреблением специально сваренного в культовых целях пива.

Дома украшали зеленью. Проводился обряд поминовения предков на киремети. Киреметь место, где обычно растет священное дерево «древо жизни», где обитают духи предков людей этой местности. На киремете поминают духов предков и никогда не поминают имя бога. Киреметь - олицетворяет первотвердь с древом жизни на нем, по которой спускаются души новорожденных детей и возле которой концентрируются духи предков. Душам предков чуваши поклонялись на кладбище, а духов предков поминали только старики на киремете. На киремети в качестве жертвоприношений духам предков йыхăраççě использовались мучные и молочные продукты хăймалу. После поклонений на киремети люди шли на ичук и там проводят калам хывса (жертвоприношение), вызывая внимание важнейших сил природы и единственного бога чувашей – Тура. Помолившись, люди пили пиво.

После христианизации крещеные чуваши особо отмечали те праздники, которые совпадают по времени с календарными языческими (рождество с Сурхури, масленицу и Çăварни, троицу с Ҫимěк и т.д.), сопровождая их как христианскими, так и языческими обрядами. Под влиянием церкви в быту чувашей получили распространение престольные праздники. К концу ХIХ — началу ХХ в. христианские праздники и обряды в быту крещеных чувашей стали преобладающими.

В царской России в отношении нерусских народов, в том числе чувашей, геноцида не допускалось. Правительство было заинтересовано в получении наибольшей прибыли от инородцев. Однако власти не допускали чувашей к управлению, препятствовали использованию и изучению чувашского языка, не содействовали развитию национальной культуры. Официальные круги и господствующие сословия пренебрежительно относились к быту, нравам и обычаям чувашей. Ожесточенным гонениям подвергались их языческие верования и обряды, являвшиеся основой древней и самобытной духовной культуры чувашей.

Источники свидетельствуют, что во второй половине ХVI в. в Казанском крае чувашей проживало в 2-3 раза больше, чем татар. Даже по итогам первой ревизии (1719 г.) в Среднем Поволжье татар числилось 211,2 тыс., а чувашей — 21 тыс. человек обоего пола. Здесь же (в Казанской, Симбирской и Самарской губерниях) в 1834 г. чуваши составляли 414,7 тыс., татары — 616,2 тыс. человек, а в 1897 г. — чуваши 753,0 тыс., татары — 10б9,2 тыс. человек. Историки и демографы (В. Д. Димитриев, В. М. Кабузан и др.) справедливо считают, что более быстрый рост численности татар происходил главным образом за счет ассимиляции принявших ислам чувашей.

Крещеные чуваши только формально стали христианами. По существу они долгое время оставались язычниками, хотя духовенство вело постоянную слежку за ними и жестоко наказывало за исполнение языческих обрядов. Служба на непонятном церковнославянском языке была совершенно чужда им. Духовенство, в свою очередь, не знало местного языка.